Всего 6881950
30 дней 74179
24 часа 2789


ВЫШНИЙ ВОЛОЧЕК

 

Этот небольшой городок в Тверской области, расположившийся примерно на половине пути между двумя главными городами России, а стало быть, в самом сердце ее, занимает особенное место в судьбе Муслима Магомаева. Подобно тому, как именно в этих краях (неподалеку от них) скромным ручейком берет свое начало великая Волга, так и сценический путь Артиста, как знать, быть может, здесь имеет истоки свои.

Конечно, своей удивительной музыкальностью Муслим обязан «линии» деда – выдающего Азербайжанского композитора. Тончайший художественный вкус, скорее всего, от отца – талантливого художника. От бабушки Байдигюль, прощавшей непоседливому озорнику – внуку все его проказы, от любящего сердца дяди, заменившего Муслиму отца, удивительная доброта и редкостный дар сопереживать. Чувство такта, подлинная интеллигентность – от всей семьи и от тети Муры, Марии Ивановны. Словом, от всех родных передалось Муслиму всё самое лучшее. Но голос, безусловно, от матери.


2


Мама Муслима – Айшет Ахметовна Кинжалова, драматическая актриса, работала некоторое время в Вышневолоцком областном театре. И до сих пор в городе помнят ее. В это трудно поверить, ведь прошло столько лет, и множество актеров, и даже поколений актеров, сменилось в театре, но ее помнят! На спектаклях с ее участием всегда были аншлаги, зрители узнавали заранее, играет ли она.


3


И если Айшет Кинжалова участвовала в спектакле, зал был переполнен, и спектакль становился событием для городка. Но в особенном волнении замирал зрительный зал, когда она брала аккордеон и пела. Зрители, множество раз посмотревшие пьесу, запомнившие едва ли наизусть, вновь и вновь шли в театр, послушать пение Айшет, увидеть ее талантливую игру.


4


Она была восхитительно красива. Словно Фея поселилась в маленьком тихом городке. Те, кто были тогда детьми, запомнили маму Муслима Магомаева именно такой. Так рассказывала его ровесница и одноклассница по музыкальной школе, а ныне – директор той самой школы, ныне - Детской школы Искусств – Александра Александровна Горечева. Для нее незабываема роль Феи в одном из спектаклей в исполнении Айшет Ахметовны. Героиней того сказочного спектакля казалась ей мама Муслима и в жизни.


5


Муслим постоянно бывал в театре. Как все дети актеров рос среди декораций и кулис, впитывая в себя этот особенный артистический мир и театральный дух. И как знать, быть может, именно тот незабываемый год в Волочке, стал импульсом, определившим его путь на сцену.

Позже были музыкальные фильмы, которые произвели неизгладимое впечатление, записи Великих Певцов, потрясшие юное воображение будущего Артиста. Но прежде была реальная, не на киноэкране, сцена, проникновенная игра мамы, ее пение под аккордеон, ее ошеломляющий успех.

И в развитии композиторского дара Муслима немалую роль сыграл тот год в Волочке. Конечно, его способности сочинять музыку проявились гораздо раньше. Так, ещё будучи пятилетним мальчиком, Муслим сочинил мелодию, ставшую в последующем красивой задумчивой песней – «Соловьиный час». «Самому подбирать красивые созвучия мне было интересно – это лучше, чем играть чужую музыку», - напишет позднее Муслим Магомаев в своей книге «Любовь моя – мелодия».

Однако в элитной музыкальной школе при Бакинской консерватории едва ли поощрялось такое творчество. Как-то на уроке, подойдя к парте Муслима, учительница увидела у него под рукой что-то постороннее: будущий Артист дописывал для созданного им же из числа друзей-ровесников ансамбля партии к «Элегии» Массне. «Она при этом что-то объясняла классу, а тут вдруг смолкла. Я прикрыл рукой свой шедевр. - А ну-ка, покажи, покажи! Я отвел руку, учительница взяла ноты, внимательно посмотрела и, улыбнувшись, покачала головой. Спросила удивленно:

- Это ты писал?

– Я кивнул.

– Ну, знаешь!... Она как бы обращалась к классу. – Ты делаешь вещи, которые никто из сидящих здесь не сделает, а элементарного выучить не хочешь.

… Мне не хотелось объяснять учительнице, что я и сам сочиняю музыку. Что, к примеру, мою скрипичную пьесу уже исполняет мой друг Рафик Акопов.

… Позже, узнав о моих сочинительских «грешках», меня перевели в класс детского творчества, где я начал «творить» пьесы и романсы, причем, на стихи с детства обожаемого Пушкина».

В Вышнем Волочке всё было по-иному. Композиторское творчество юного музыканта нашло понимание и поддержку со стороны его новой учительницы музыки Валентины Михайловны Шульгиной.

- «Однажды в детскую музыкальную школу, где я работала, пришла артистка Вышневолоцкого городского драматического театра Айшет Кинжалова», - вспоминала Валентина Михайловна. – «За руку она держала сына, черноволосого мальчика лет десяти. Это был Муслим. Он играл на рояле, и неплохо для его возраста. Его мать попросила меня серьезно позаниматься с ним. - Только, пожалуйста, не давай ему много «фантазировать», - сказала Айшет Ахметовна. «Фантазии» Муслима заключались в том, что он мог часами просиживать за инструментом и играть что-то известное лишь ему. Настроение Муслима всегда можно было угадать по его игре. То грусно-мечтательное, то веселое… Казалось, что всем он делился с музыкой. Конечно, я не стала отучать его от этого. Ведь это были не просто «фантазии» - это было творчество».


6


- «Мне нравилось в Валентине Михайловне редкое для педагога качество: хороший педагог бывает и жестким, и добрым. Валентина Михайловна не заставляла меня сделать то-то и то-то, а предлагала. И всякий раз поощряла мои успехи, даже тогда, когда я ленился и играл хуже, чем мог. Она как бы давала понять: ты хоть и не хочешь разучивать задание, а все равно играешь хорошо.

Обычно в школе не поощряют вольность в исполнении ученика, а Валентина Михайловна, наоборот, отмечала, что я по-своему трактую некоторые произведения. «В девять лет иметь свое музыкальное мнение, - сказала она про меня на экзамене, после которого я перепрыгнул сразу через класс, - это совсем неплохо и ко многому обязывает». Я и сам чувствовал, что учусь здесь, в Волочке, лучше, чем в родном Баку».

Видимо, счастливо сошлись звезды над маленьким городком и две родственные, творческие души нашли друг друга. Эта дружба сохранится надолго. Всего год находился Муслим в Волочке, но общение с любимой учительницей не закончилось с его отъездом. Отовсюду, где бы пришлось бывать, он писал ей трогательно добрые письма, рассказывал о своих первых успехах, интересовался новостями дорогого ему городка.

Эта привязанность сердца сохранилась и тогда, когда Муслим стал фантастически знаменитым. В театре хорошо помнят их встречу. Муслим приехал в Волочек второй раз. До этого приезжал повидаться с матерью, когда впервые оказался в Москве с дядей… «В тот вечер я уговорил дядю отпустить меня одного в Вышний Волочек: мне захотелось побывать в городке, где я жил в детстве, и встретиться с матерью. К тому времени у нее уже была новая семья, она жила и работала в Барнауле. Мы давно не виделись, потому что мама не хотела приезжать в Баку. Когда она узнала, что я приеду в Москву, то решила специально приехать издалека в Вышний Волочек, который в нескольких часах езды от столицы, увидеться со мной и заодно увидеть городок, в котором мы когда-то с ней жили.»

И, конечно, была встреча с любимой учительницей.

«… И вот однажды, в 1960 году, ко мне неожиданно нагрянули гости – А. Кинжалова с сыном. Это был уже совершенно взрослый, красивый юноша. И каково же было мое удивление, когда я узнала, что Муслим… поет! Это был замечательный вечер. И хотя слушателей было только двое – я и его мать, он пел сильно и щедро. Пел песни, оперные арии. Тогда же мы услышали каватину Фигаро из оперы «Севильский цирюльник».

- Это моя любимая вещь, - сказал Муслим».

В Волочке Муслим пел не только для учительницы и мамы. Эти дни и до сих пор хорошо помнят жители городка. Они незабываемы. В городском саду, где на летней эстраде состоялось одно из выступлений Муслима, люди два часа висели на заборах и деревьях, не успев занять места. Пел он и в клубе комбината, и с хором Дома работников просвещения, и, будучи в гостях у друзей, бывших одноклассников.

Не менее трогателен рассказ о второй встрече Муслима с Валентиной Михайловной. Она произошла, когда Муслим Магомаев был уже не просто известен, знаменит, популярен, но фантастически популярен, известен и знаменит. Директор Вышневолоцкого драматического театра Геннадий Александрович Закаржевский, Заслуженный работник культуры Российской Федерации, и его супруга Валентина Михайловна, заведующая театральным музеем, из тех, кого с полным правом можно назвать Рыцарями искусства. Театр – их биография, и вся их судьба неизменно связана с театром, а потому события его истории памятны, как история собственной жизни.

Замечательным рассказчикам этим нет необходимости задавать вопросы. С искренним желанием делятся они дорогими воспоминаниями.

…В театре тогда готовили к выпуску новый спектакль, и Валентина Михайловна, как обычно, оформляла музыкально его. Она сидела за роялем, стоящим на сцене, откуда небольшой зрительный зал был виден «как на ладони». Вдруг…

Да, именно так, как в сказках начинается волшебное действо. Вдруг отрылась дверь и…. Какие же найти мне слова, чтобы передать взволнованность рассказчиков, спустя столько лет сохранивших эту непередаваемую словами трепетность воспомнинаний? Открылась дверь, и приглушенная освещенность зрительного зала вмиг воссияла Солнцем. Не знаю природу этого сияния, но в каждый раз зримо возникает оно повсюду, где появляется Артист.Наверно, это есть СВЕТ ТАЛАНТА и КРАСОТЫ.

Он шагнул в зрительный зал, словно с телевизионного экрана – сказочно красивый, фантастически знаменитый, всенародно любимый… Ее ученик. Быть может, кто-то поспешил включить все люстры и бра зрительного зала, а может, светло стало от удивительной его красоты и его неповторимой улыбки? Она увидела его сразу и окликнула мгновенно.

Жаль, что не посмею «добуквенно» повторить это обращение: в печатном виде оно прибретает некоторый оттенок вольности. Но тогда, в зрительном зале театра, имя, которым она звала в детстве, обращенное к взрослому, прозвучало особенно теплым аккордом, согретое то материнской сердечностью. Она называла его так в детстве, не в школе, а в удивительные часы их домашнего общения, когда этот худенький мальчик, которому явно не доставало родного тепла, находил его в доме милой учительницы своей, в ее низеньком домике, что, как на изломе судьбы, расположился на изгибе Ванчаковой линии, на берегу речки с маленькими мостиками, похожими на игрушечные.

«Когда Валентина Михайловна оформляла музыкально спектакль «Анджело» по Пушкину, я сидел в оркестровой яме рядом с роялем, на котором она играла. Сидел и млел от счастья: оттого что люблю музыку, люблю театр с его особым пыльно-сладким запахам, с шорохами и суетой за кулисами, с долгими репетициями…»

Так было в его детстве, и так осталось в его душе. И это чувство выхватило из суеты, позволило ускользнуть, убежать от огромных толп поклонников, что ходили за ним буквально по пятам, от съемок, записей, концертов, администраторов-организаторов… Сорвавшись в миг, умчаться в этот маленький провинциальный городок.

Бывает такая особенная привязанность, что не проходит с годами - привязанность сердца. У нее было много учеников, но этот мальчик запал в душу по-особенному, стал ей по-настоящему родным, как и ее собственный сын Валерка. И сейчас, в самое первое мгновение такой неожиданной встречи, слетело с губ его детское имя. Тогда ему было 10… Она звала его так и позже, мысленно… когда он уехал. Всего лишь год были они знакомы, но в сердце ее этот мальчик остался навсегда. И это было взаимно.

«Дорогая Валентина Михайловна, пишу Вам из…. … Как видите, я не из тех людей, кто забывает любимую учительницу и любимого человека. Поверьте, я всегда помню о том, что вы для меня сделали… Очень хочется поговорить с Вами, узнать о Вашем здоровье, работе. Я по-прежнему с грустью вспоминаю Волочек. Не знаю, почему он так запал мне в сердце. Есть города и лучше, а так тянет к Вам….»

Какими словами передать радость встречи родных людей?! Она окликнула его тем детским мальчишечьим именем, а он, теперь уже не мальчишка, огромный, сильный мужчина, сказочно красивый и фантастически знаменитый, потрясающе талантливый и всенародно любимый, стремительно шагнул через зал, взлетел на сцену, и «подхватил ее на руки вместе со стулом, на котором сидела она за роялем...»

Мои театральные собеседники рассказывают так, будто наяву видишь это. И зрительный зал театра, и сцена до сих пор хранят эту трогательную память.

P.S....Приехав в Волочек вторично, снимала на видеокамеру тот самый зрительный зал, ту самую сцену. Уже достаточно для монтажа фильма было отснято пленки, но почему-то упорно не хотелось выключать камеру, словно сердце протестовало.

Вновь и вновь сцена «притягивала» обратить к ней объектив. И это была та самая сцена, где играла его мама… А в полумраке кулис «прятался» в «кармане» - так называют в театре этот закуток закулисья – тот самый рояль. Что-то не отпускало… заставляло вспомнить… Что? И тогда я поняла: конечно же, этот рассказ, эту встречу, неожиданную, удивительную, которую рассказывают здесь так, как рассказывают красивую Легенду.


7

На фото:

1. Вышний Волочёк

2. Айшет Ахметовна Кинжалова – фото из альбома, хранящегося в музее театра.

3. Вышневолоцкий драматический театр.

4. Фото из театрального музея: сцена из спектакля по пьесе Лопе де Вега «Собака на сене» режиссера И.П. Милославского. Театральный сезон 1949-1950 г.г. В роли Марсели – Айшет Кинжалова.

5. У входа в театр.

6. Тот самый рояль, на котором юный Муслим Магомаев играл в классе Валентины Михайловны Шульгиной. Рояль сохранился и находится в Вышневолоцкой детской школе искусств.

7. Старинный дом, украшенный по всему фасаду деревянной резьбой… Здесь жили Муслим с мамой.

------------------------------------------------------------------

P.S.... 30 июня 2013 года

    Неожиданное послесловие

 В жизни часто приходится писать послесловия. Иногда – радостные, иногда – печальные. Порой – предсказуемые, чаще – неожиданные.

О том, что у странички «Вышний Волочек» появится продолжение, сомнений не было. Сама по себе тема пребывания Муслима Магомаева в маленьком русском городке, значение Вышнего Волочка в судьбе великого музыканта, Певца – тема не то, чтобы не исчерпанная, напротив, почти нетронутая,  лишь помеченная пунктиром немногих строчек, за которыми, так много недосказанного…  

 Продолжение для странички «Вышний Волочек» предрекала и папка еще  не опубликованных материалы. Словом, продолжение  было абсолютно предсказуемо. Вот только не могла предположить, что тема пересечется  не с событиями  50-60 годов минувшего века, а с  самой,  что ни на есть,  новейшей историей.

----------------------------------------------------------------------------------------------

     «Сегодня в Тверской области, Вышнем Волочке, состоялось открытие мемориальной доски великому азербайджанскому и российскому оперному и эстрадному певцу, композитору Муслиму Магомаеву. Торжественное мероприятие было приурочено ко Дню города», - сообщили информагентства 29 июня 2013 года.

     «На мероприятии присутствовали официальные лица города и области: мэр Вышнего Волочка Алексей Пантюшкин, председатель Законодательного собрания Тверской области Андрей Епишин, а также глава Совета старейшин ФНКА АзерРос Аббас Аббасов, президент Асиф Магеррамов и вице-президент Рафаэль Бабаев и руководители азербайджанской общины Тверской области Сардар Абдуллаев, Фаяз Пашаев и другие.


      Аббас Аббасов, выступая на церемонии, поблагодарил руководство города и области за внимание к великому азербайджанскому и российскому певцу и содействие в установлении мемориальной доски в музыкальном училище, где еще мальчиком Муслим познавал азы музыкального искусства.
    Торжественная церемония открытия мемориальной доски проходила у музыкальной школы, в центре города, где учился великий певец…......»

---------------------------------------------------------------------------------------

В информсообщении есть   неточность. Как видно на фото, здание, на котором установлена памятная доска,  школа искусств. Находится она неподалеку от театра, того самого, в котором работала мама Муслима Магомаева, на противоположной стороне центральной улицы города – Казанского проспекта. Азы музыкального искусства юный Муслим познавал не здесь, а в другом здании, которое в те годы занимала музыкальная  школа. Оно также неподалеку – на улице под названием «Ванчакова линия», буквально в двух-трёх минутах ходьбы, если пройти  через сквер, что напротив школы искусств, мимо монументального памятника русскому художнику Алексею Венецианову.

Два крайних окна слева на втором этаже – класс Валентины Михайловны Шульгиной.

Чуть дальше по Ванчакова линии, туда, где река Цна сливается с каналами, ещё одна достопримечательность – здание  общеобразовательной школы, где учился Муслим, за поворотом – домик Валентины Михайловны Шульгиной. Здесь Муслим бывал, пожалуй,  чаще всего.

Один квартал назад – улица Вагжанова и - совсем близко -  дом, в котором Муслим жил с мамой.

   А в здании нынешней школы искусств, на стене которой открыли мемориальную доску,  в те годы располагался Дом пионеров. Позднее сюда "переехал" и находится  тот самый рояль, на котором занимался Муслим в классе Валентины Михайловны.

Всё сохранилось в Вышнем Волочке. Всё – история.

 «Неожиданное послесловие»…. Оно об открытии памятной доски, которая теперь будет отмечена  в энциклопедиях, как  культурная  достопримечательность Вышнего Волочка. Её открытие, конечно же, хорошее событие. Но  память уносит в иное лето…

 … В стремительном полёте памяти то лето кажется пронзительно близким, а между тем, семь лет уже промелькнуло…

 … Александра Александровна Горечева прислала тогда материалы местной прессы. Среди них – большая статья из газеты «Древний Волок». Муслим Магометович заинтересовался, попросил прислать. Прочитав материал, заметил, что не всё изложено точно.

... Безжалостный пожиратель времени – компьютер, вероятно, и здесь внёс свою лепту. Все материалы в Интернет Муслим Магометович готовил лично сам – «зверюжная работа» от зари до зари.  Разобраться с газетной статьёй не довелось. Напоминать о ней  я не решилась… А теперь…

 Теперь попробуем сами, внимательно вчитаться, вдуматься в содержание материала, определить грани реальности...

(Текст статьи - для чтения - воспроизводится ниже)

...

...

 «Древний Волок» 5-12 октября 2001 года

Муслиму  Магомаеву

в Вышнем  Волочке вернули голос

     «Из жизни не могу отнять ни минуты», - сказал в одном из интервью корреспонденту московской газеты Муслим Магомаев в 1995 году. Тогда разговор шёл не о жизни, а о том, сколько тапочек мог бы купить певец, какую бы поставил оценку своим умственным способностям, о рассеянности гениальных людей и прочей чепухе. В пространном разговоре интервьюер коснулся жизни певца в застойное время. Между тем, Муслим Магомаев был одним из символов страны Советов, заметной личностью с того дня как ошеломил слушателей «Бухенвальдским набатом». И если уж Муслим не хочет отнимать у своей жизни ни минуты, то расскажем о его детских годах, проведенных в Вышнем Волочке.

  *****

     А появился он здесь в далеком 1949 году вместе с матерью А.А. Кинжаловой, актрисой, приехавшей работать в местный драматический театр. Будущему певцу было всего семь лет.

   Поселили их в приметном доме с резными ставнями на улице Вагжанова, где квартировали артисты. На этой улице стоял дом, где жила учительница начальных классов Елена Петровна Шилова. Именно под ее педагогическое начало в школе № 6 на Первомайской набережной и был определен Муслим.

  Артисты всегда хотят, чтобы их дети пошли тропой искусства, и А.А. Кинжалова определила сына в музыкальную школу, благо находилась она на той же улице Вагжанова, наискосок от их дома. Попал Муслим к педагогу старой закалки Валентине Михайловне Шульгиной.

  Валентина Михайловна заслуживает отдельного разговора. Появилась она в Вышнем Волочке году в 1944 и ходила в гимнастерке и кирзовых сапогах. Кем она служила  в армии, была ли на передовой во время Великой Отечественной войны, сейчас никто сказать не может. Закончила она в свое время Ленинградскую консерваторию по классу фортепиано. Имела талант композитора и, работая заведующей музыкальной части Вышневолоцкого драматического театра, писала так называемые «клавиры» (музыкальное оформление спектаклей). Ее клавирами пользовались и столичные театры, и, как вспоминает бывший директор театра Г.Н. Зайцев, иногда она получала солидные гонорары из столицы, которые вызывали недоумение у работников театра. При зарплате в 80 рублей Валентина Михайловна получала иной раз 700-800 рублей!

   Блестящий педагог Валентина Михайловна умела высмотреть талант, развить способности, поставить голос, а то и вернуть его, как это случилось с Муслимом Магомаевым через несколько лет. Нетерпимая в фальши в музыке, эмоциональная, она могла и по пальчикам ударить обучающегося на  фортепиано. Но зато боготворила таланты, горой за них стояла на конкурсах и могла высказать самые нелицеприятные слова тем, кто подстраивался под начальство. Были у Валентины Михайловны дочь и сын Валерка. Следы дочери затерялись где-то в Ленинграде, а сын после окончания военного училища служил в армии, да покинул ее ряды после знаменитого «хрущевского» сокращения армии, которое иначе как преступным по отношению к военным не назовёшь. Гены матери, видимо, сработали в сыне, и Валерий закончил Ленинградскую консерваторию по классу хорового дирижирования. Живет где-то в Смоленске. В те годы, о которых речь, Валерке было примерно столько лет, сколько и Муслиму, и они дружили, поскольку жили на соседних улицах, да и Валентина Михайловна привечала Муслима.

   Муслим жил сверхсамостоятельно. Мать пропадала в театре. Напряженные репетиции в спектаклях, сменяющих один другой, богемная жизнь, а эффектная внешность Айшет Ахмедовны не могла не увлечь поклонников, и на долю сына оставалось мало времени. Муслим пропадал на улице с соседскими мальчишками, часто-часто забегал к Елене Петровне Шиловой подкормиться.

   Елена Петровна была своего рода опекуном красивого чернявого мальчика. Утром, по дороге в школу, она стучала в ставни одного из окон с резными ставнями: «Муслим, пора вставать!» И тот привык подчиняться сигналу. Но однажды Елена Петровна сильно торопилась на работу – прибыла проверка из области, - и она забыла постучать в окно. Вспомнила об этом только, когда прозвенел сигнал на урок, а парта Муслима оказалась пустой.

   Елена Петровна вздохнула, обругав себя за забывчивость, и начала объяснять частицы НЕ и НИ, изредка поглядывая в сторону дамы из Калинина. Уже перед самым звонком с урока внезапно скрипнула входная дверь. В щель просунулся черный портфель. Все замерли. И вдруг дверь распахнулась, и в класс влетел Муслим. Стремительно подбежал и повис на шее Елены Петровны:

- Ой, Еленочка Петровна, спаси меня от дьявола!

  Оказывается, Муслим проснулся, понял, что опаздывает в школу, стал быстро собираться, а его суматоху увидела соседка по коммунальной квартире и сказала: «Опоздаешь в школу, дьявол тебя заберет».

 Так и шествовала Елена Петровна над будущей знаменитостью, пока однажды не увидела, что улица забирает мальчишку все больше. Мать Муслима уехала на гастроли в Казахстан с каким-то театром, оставив сына на попечение Валентины Михайловны. Та и со своим-то Валеркой не могла справиться, а тут ещё один мальчишка. За горячими щами да дымящейся картошкой, которыми учительница угощала своего ученика, Муслим всё чаще рассказывал не о занятиях в музыкальной школе, а о том, кто подрался на улице и с кем, как лазали в сад. Стали у него и матерные словечки проскакивать. Интересно, что через много лет на вопрос бесцеремонного корреспондента: «Позвольте Вам подарить книжку московского хулигана, нафаршированную матом.» Муслим ответил так: «На склоне лет хочется говорить нормальным человеческим языком». Елена Петровна с болью смотрела на своего любимчика и решила тайно написать в Баку, чтобы бабушка и дядя забрали внука. Те приехали и увезли мальчишку на родину.

    Муслим всегда помнил доброту, и, когда в 60-е годы приехал с другом в Вышний Волочек после стажировки в знаменитом театре «Ла Скала», зашел к своей учительнице в трехконный домик на улице Вагжанова. Сын Елены Петровны Вячеслав Шилов рассказывал мне, как Муслим зашел с приятелем в их дом и за стопкой водки делился впечатлениями о театре «Ла Скала».

- А ещё, - говорит Вячеслав, - обещал он мне прислать пластинки со своими записями оперных партий – я обожаю классику, но обещание не выполнил. Потом, пока мы разговаривали на кухне, услышал я какие-то голоса на улице. Выглянул в окно – думал у нас крыша горит, а на улице возле «Запорожца», на котором приехал Муслим, толпа. Оказывается каким-то образом узнали, что Муслим Магомаев у нас в доме, и пришли увидеть артиста «живьем».

  А вот что рассказывает директор школы искусств Александра Александровна Горечева о более раннем приезде Муслима Магомаева в Вышний Волочёк. Она в своё время училась в одном классе с ним, хотя была на год младше. В тот год она приехала на летние каникулы: училась в Калининском музыкальном училище:

- Муслим в тот год приехал в наш город и находился здесь очень долго. Похоже, у него был академический отпуск. Во всяком случае, все лето был в Вышнем Волочке. Собирались мы обычно у тех, у кого было фортепиано. Однажды бывшие ученики музыкальной школы пришли ко мне домой. Муслим пел, как всегда, арию Фигаро из «Севильского цирюльника» и много других партий. Пел так звонко, что пришлось открывать окно. И вот через какое-то время, а наш дом стоял на улице Кирова, в перерыве между ариями, раздалось за окном шуршание. Я выглянула со второго этажа, а там мальчишки забрались на деревья и заглядывают: «Кто там так здорово поёт».

   Голос у Муслима был ох как звонок. Однажды пел в Доме учителя «Бухенвальдский набат», услышали даже на пляже водной станции, расположенной за сквером и каналом. В купальниках, подхватив в охапку платья, представители прекрасного пола сбежались под окна Дома учителя  аплодировать певцу и прокричать «бис».

  Бесценным свидетельством тех дней стали письма, написанные Муслимом своей наставнице, с которыми мы и познакомим читателей:

     «Здравствуйте, дорогая Валентина Михайловна!

   Получил Ваше письмо. Извините, что не написал сразу после приезда. Дело в том, что я был болен уже в Вышнем Волочке, а потом болезнь ещё больше усилилась и в Баку я приехал совсем больной. Воспаление легких я перенес на ногах, думая, что это легкий бронхит. Кроме того, очень покалывает сердце. В Волочке у меня это было два раза, по приезде стало чаще. В общем меня полечили и врачи, и дома, и я иду к поправке.  Лежать мне  не было смысла, так как уже все шло к концу болезни, тем более, что в училище у меня опять оперный класс, на днях выступаю по телевидению и выдвинут кандидатом на «правительственный концерт», к чему усиленно готовлюсь, так что опять целый день в училище.

    К тому же у нас открылась оперная студия при Оперном театре и Консерватории ……………………………………………………………

   Не могу не поделиться с Вами следующим.

  В Министерстве культуры АзССР идет вопрос о моей поездке за границу на учебу в Бухарест. Специально ездили министр культуры и др. на студию радио и слушали мои записи. Меня будут снимать в кино для телевидения.

  Когда я в прошлом году уезжал, я не говорил – я почти лишился голоса из-за того, что педагог заставлял меня постоянно подниматься на верхи и из-за этого у меня бледнел тембр и становился горловым теноровым. Короче, по моему голосу справляли поминки. И вот, я из Волочка приехал – отдохнувший, веселый. Я же помните совсем не лез на верхи. Только до ми, фа. Голос у меня вернул прежнюю баритональную окраску густую, и  я стал петь, как пел от природы. Вот тут-то рты разинули все: стали говорить, что я никогда так не пел и т.д.

  Сейчас педагог мой мне говорит: «Эх, Муслим, Вы за лето забыли всё, чему я Вас учил». А я думаю: «Дай Бог, чтобы больше не вспомнил!»

 В опере петь придется, и меня уже включают в труппу. На радио, так как голос у меня опять стал низким, бархатным, благодаря Вашему уходу за мной, я сейчас записываю цикл песен Шуберта на немецком языке.

  Вы не представляете, как я благодарен Вам за все. Я, теперь Вы понимаете почему не уезжал, хотел окончательно дать отдохнуть голосу и доказать в училище, что голос я не потерял, а могу петь ещё лучше, и вот благодаря Вам я это сделал.

  О том, как я скучаю по Вас и по Волочку и писать нечего. Голодовки я не объявлял, так как покушать хорошо я люблю, но я чуть не плакал, когда услышал знакомое ворчание моей тети, я так отвык от этого. Меня очень ругали не за то, что я опоздал, об этом не было ни слова, а за то, что я сидел, извините, на Вашей шее и кушал Ваши огурцы. И был назван Паразитом. Ну, ладно, всё терпимо. Лишь бы зи-……………………………………………….. когда пришел паспорт, все………………….ись в том, что сделали мне:…….

……. покончил с собой. Когда я при…………….шло по старому…….

 

    Как Валерка, как его занятия в училище, голос, здоровье? Ездит ли он «зайцем»?

  Я тоже проклинал себя, что взял билет, так как в течение времени всего до Москвы он никому и не был нужен.

  Передайте ему большущий привет от меня и пожелания всяких благ и успехов.

 Муската заставьте повторить весь комплекс трюков, начиная с рукопожатий и кончая служением народу.

 На Фомку мне ровно наплевать, мы тоже люди гордые. «Питекантропу» привет и пожелания, чтобы его дети уродились немного красивее, чем он, и, естественно умнее.

 Галечку поцелуйте за меня… Простите! Пожмите ей руку за меня, и передайте большой привет и пожелания успехов в фоно.

Я ее не слышал, но по ее речи и любви к музыке думаю, что играет она действительно превосходно. Я тоже ее не забыл и вскоре напишу ей письмо.

  К Вам просьба: Мне очень стыдно. И я все время думаю о том, что я не попрощался с семьей Вишневских. Они столько сделали для меня, а я так их отблагодарил. Я Вас умоляю, скажите, что я так замотался, помните в 12 часу вспомнил и то, когда нужно было укладывать чемоданы.

  Передайте им большой привет и скажите, что не забуду их доброту ко мне.

  Также передайте привет Олегу. Он тоже немало сделал хорошего для меня, хоть и вконец так горько обидел. Он не «перегнул», как выражается, а именно сказал то, что думал обо мне.

 Да, я эгоист, но певец должен быть им, чтобы обеспечить себе жизнь и сохранить голос. Пример тому Бейбутов, Козловский, из знаменитостей Джильи, Гобби и другие.

 Привет Волховскому, Туриновичам, Кулешову, всем девушкам из Вашего хора. Надеюсь в следующий приезд записаться с ними с Вашего позволения.

 Вас отдельно обнимаю, целую и благодарю.

 С уважением Ваш Муслим Магомаев. Баку. 2 сентября 1960.

 Второе письмо пришло в Вышний Волочек очень скоро после гастролей Муслима Магомаева в Латвии.

«Здравствуйте, Валентина Михайловна!

 Получил Ваше письмо, за что очень благодарен. За это время с 16 по 28 октября я успел побывать в Латвии. Не успел опомниться от первого путешествия, как меня меня послали в Ригу от республики на неделю Дружбы народов.

Я и трое моих товарищей, из них 2 девушки объездили за 8 дней самые крупные города республики. Дал за эти дни концертов 15 и стал прославленным певцом среди латышей. И как Вы бы думали из-за чего? Я их убил национальной песней «Вей ветерок», исполнял ее на чистом латышском языке. Произношение я довел до предельной чистоты и это умиляло зрителей. Первый концерт был устроен на торжественном открытии недели дружбы, где я пел при  переполненном зале. Сначала пел Мефистофеля. Потом «Кармеллу», на  бис «Зибейду» и на бис «Вей ветерок». После этого было что-то страшное. Когда во втором отделении я вошел вместе с делегацией в зал послушать концерт, зрители наплевали на номер, происходящий на сцене, и устроили мне овацию. Хотя и неудобно хвалиться, но приятно с Вами поделиться успехами. Заключительный концерт был опять в Риге после поездки по республике. Во всех городах остальных пользовался не меньшим успехом, а где-то и большим.

Например, в Венспилсе, где был вечер, организованный лучшими девушками города. Меня буквально засыпали цветами, надарили подарками и после концерта чуть не растерзали, заставив фотографироваться буквально во всеми девушками. Примерно по 15 человек.

Разные партии девочек, а я один да никак-то, а в обнимку. Растерзав, заставили танцевать, и опять чуть не разорвали. И в завершении всего взяли обязательство поддерживать с ними связь. Легко сказать, с 250 девушками держать связь. В латышской газете «Padomjvjavmatne» на первой странице моя физиономия за роялем и написана разная трепня. О том, что я с детства знаю «Вей ветерок», очень люблю латышей и т.д.

Обложка журнала «Юность» (латышского изд.) состоит из моей физиономии, окруженной латышскими девочками, показывающими мне слова песни «Вей ветерок».

Вообщем на вершине был Ваш сыночек – хлебнул славы. Жил в лучшей гостинице – один в шикарном номере. Каждый день были приёмы, ужины и т.д. На правительственном приёме 1 секретарь ЦК КПЛССР подпевал мне песню «Вей ветерок» своим хрипучим голосом, которую лично попросил меня спеть.

Ехали через Москву, и, что Вы думаете, я так и норовил приехать хоть на 2 дня в Волочек, и убить Вас неожиданным появлением в окне, но отставать от делегации не мог. Придется ждать до зимы. Сейчас я работаю на 800 рублей. Буду солировать в ансамбле песни и пляски на 1300. И вести кружок в ДОФе на 500 рублей. И за мелкие концерты и записи в месяц рублей 500. Итого 3 тысячи в месяц. Совсем неплохо для начала.

Потом поеду в Италию туристом от ЦК ВЛКСМ. Вот и все последние новости.

Бесконечно рад успехам Валерки . Не знаю, хороший ли у него педагог или плохой. Но пусть Валерка помнит одно. Пусть развивает голосовой регистр, и ни в коем случае не сажает голос на низы. Это его погубит. Грудь в пении совсем не нужна и, если она у него останется, от его пения будет нести не профессиональным оттенком. Оттенком самодеятельности. И никакой он не бас, а самый настоящий лирический баритон.

Передайте  огромный привет ему и поцелуйте за меня.

Галечке пишу отдельно на листочке. Прошу Вас передать.

Олегу привет, карточки от него я уже не жду.

Целую Вас, дорогая Валентина Михайловна. Шлю наилучшие пожелания успехов в работе, в личной жизни, а главное здоровья.

Жду письма.

Ваш Муслим Магомаев.

30 октября 1960. Баку.

P.S. Жму лапу Мускату. Фомку целую в правый глаз.»

   В тот раз Муслиму не довелось побывать в Вышнем Волочке. И приедет он через несколько лет, после стажировки в «Ла Скала». О пребывании  Муслима Магомаева в Вышнем Волочке мы рассказали со слов всего нескольких человек: Е.П. Шиловой, которой уже нет в живых, В.И. Шилова. А.А. Горечевой, Г.Н. Зайцева. Л.В. Артемьева, некоторых других. Но может поделятся воспоминаниями и другие жители нашего города, бывавшие на его импровизированных концертах, встречавшихся с ним у друзей.

    И еще расшифруем некоторые имена, названные Муслимом Магомаевым в своих письмах. Это Кулешов, известный в нашем городе участник многих концертов художественной самодеятельности, Олег – скорее всего, Олег Лелянов, артист нашего театра, который тоже ушел из жизни. Галя – это Галя Харитонова. Учившаяся вместе с Муслимом в музыкальной школе. Волховский. Известный режиссер нашего театра, у которого Муслим был в гостях. Вишневские – семья главного художника театра. Гуриновичи – артисты. Ждем воспоминаний , ведь на следующий год, осеньюМуслиму Магомаеву исполнится 60 лет.

З. Тверецкий

 
       
Rambler Top100 Рейтинг@Mail.ru