Всего 6882140
30 дней 74365
24 часа 2891


Авторский вечер Никиты Богословского. 20 мая 1973 года. Колонный Зал Дома Союзов.

У Москвы майской чистые краски. Свежая зелень бульваров, прозрачный купол голубого неба над простором площадей. Широко и державно, как Волга-река, течёт поток автомобилей по Манежной и, как река, «разбивается» на два «рукава» перед гостиницей «Москва», подобно утёсу, возвышающемуся над площадью.

Промчимся по Моховой мимо журфака Университета, мимо сказочно красивого здания гостиницы «Националь» с нависшим над ним гигантом «Интуриста». Пересечём Тверскую, поименованную улицей Горького, где возле любимого кафе «Космос» и днём очередь посетителей… И, как в ущелье мощной реки, двинемся между серо-суровой громадой «Госплана» и уютностью «Москвы» со множеством причудливых балкончиков, по «притоку» - «Охотному ряду» - «проспекту Маркса». Притормозим возле невысокого зелёного здания с торжественно белыми колоннами и свернём на тихую узенькую Пушкинскую улицу – Большую Дмитровку.

Дом Союзов. Колонный Зал. Трогательно «маленький» в соседстве каменных гигантов. И такой знакомый по телевизионным заставкам. Как венец признания композиторов и поэтов здесь проходили авторские вечера. Их транслировали по Центральному телевидению и Всесоюзному радио, и таким образом, небольшой (1200 мест) Колонный Зал становился открытым для всей страны. В концертах участвовали самые известные артисты.

Авторские вечера с участием Муслима Магомаева превращали тихую Пушкинскую улицу в место паломничества огромного числа его поклонников. Очередь за билетами занимали за несколько суток. Но 50 билетов, которые поступали в свободную продажу, никоим образом не могли удовлетворить зрителей, и им приходилось проявлять «творческую смекалку». Механизм «достать», популярный в годы всеобъемлющего дефицита, запускался и здесь на полную мощь. И всё-таки «достать» билеты удавалось далёко не всем, приходилось довольствоваться телевизионной трансляцией, но зато у каждого была реальная возможность пусть хоть на несколько минут увидеть любимейшего Артиста.

Утром, в день концерта в Колонном Зале проходила репетиция…

Чистые краски майской Москвы становились ярче, и волнующая радость торжественной и светлой мелодией вихрем неслась по проспекту Маркса, таяла нежнейшими аккордами по Пушкинской… И в трепетный час ожидания казалось, что нет ничего совершеннее в мире, чем эта красота весеннего города. Но вдруг… восхищенное: «Аааа!...» волной проносилось в толпе, и в то же мгновение сотни, тысячи глаз устремлялись туда, где Пушкинская пересекалась с проспектом – отсюда въезжала - нет, вплывала! - неприметная скромная, но непостижимо привлекательная серая «Волга»-пикап.

Как двигалась она сквозь плотную толпу, мгновенно заполонившую проезжую часть улицы, так и останется загадкой. Медленно приближалась к заветной двери, где и до сей поры сохранилась табличка на стекле «Вход для артистов». Как на замедленной съемке останавливалась машина… открывалась дверь, и… восхищенное «Ахххх!....» перерастало в торжественно-восторженный гул, что эхом раскатывался далёко окрест.

Это было нечто непостижимое, выходящее за пределы привычного ощущения мира. Всеобщая любовь, когда сотни, тысячи людей в один и тот миг переживают одни и те же чувства. Кажется, что чувства становятся материальными, осязаемыми, зримыми. Не фанатизм, а по-детски чистое восхищение и такая трогательная нежность возникали в сердце каждого.

Так встречали зрители Муслима Магомаева. Так было возле Колонного Зала, возле Зала Чайковского, возле «России» и Кремлёвского Дворца, возле «Юбилейного» - в Ленинграде, возле «Украины» - в Киеве, так было в любом городе, в любой точке страны, где появлялся он. Утренние репетиции в Колонном Зале накануне авторских вечеров с участием Муслима Магомаева…

Встречи и проводы Артиста зрителями возле служебного входа… Их никогда не забудет тот, кто хоть однажды побывал в такие минуты на Пушкинской, окунувшись в ту невероятную атмосферу всеобщей любви и восхищения. А вечером та стихия врывалась в Зал. Словно просторнее, ещё красивей и торжественней становился он в такие минуты. Так было и на авторском вечере композитора Никиты Богословского.

Участие в концерте Муслима Магомаева обеспечивало супераншлаг и в Зале, и в телевизионном эфире. Муслим выступал, как обычно, в конце вечера. Его выход венчал концерт прекраснейшим аккордом.

- «В сопровождении группы хора «Юность» Всесоюзного радио и Центрального телевидения поёт солист Азербайджанского государственного театра оперы и балета, лауреат международных конкурсов, Народный Артист Азербайджанской ССР…», - слова ведущей концерта, диктора Центрального телевидения Светланы Моргуновой тонули в грохоте аплодисментов, и долго грохотала овация под величаво-торжественными сводами Колонного Зала. Зрители ждали Муслима весь вечер, и теперь затянувшееся ожидание взорвалось бурей приветствия. Когда же, наконец, успокоился Зал, зазвучала мелодия песни.

Но едва взмахнул дирижёрской палочкой Юрий Васильевич Силантьев, едва коснулись струн смычки, вновь вспыхнули аплодисменты. Песня была хорошо известна уже не один десяток лет, и то, что именно Муслим Магомаев, самый любимый Певец, теперь исполнит её, конечно же, не могло оставить зрителей равнодушным.

«В далёкий край товарищ улетает,

Родные ветры вслед ему летят,

Любимый город в синей дымке тает,

Знакомый дом, зелёный сад

И нежный взгляд…»

«Любимый город» - одна из самых любимых песен отца Муслима, не вернувшегося с войны. Погибший, спасая товарища, солдат никогда не услышит, как поёт его сын, но вся огромная страна, прильнув в эти минуты к телевизионным экранам, сердцем внимала Певцу. И море цветов, словно благодарность всей страны.

Цветы… цветы… цветы… Просто невероятно, откуда столько букетов в Зале, где всего-то 600 мест в партере! Цветочная «очередь» у сцены, смущенная улыбка Артиста, восторженный блеск сотен глаз.

Потом выйдет пластинка. Там будут и «Любимый город», и следующая песня – «Мерси», написанная Никитой Богословским вместе с французским композитором Филиппом Жераром.

«Детство моё прошагало и нет

По мостовым, в школьном мелу,

Детство моё не жалело монет

Нищему на углу.

 

Жалкая служба не по годам,

Кланяйся и проси:

«Бросьте монетку, месье и мадам,

Я подниму… Мерси…»

Песня, требующая не только голоса, но и большого драматического таланта, в исполнении Муслима Магомаева предстала настоящим спектаклем. Словно жизнь промчалась в её коротких куплетах…

…«Рои девушек…», - такое «определение» найдёт позже Тамара Ильинична Синявская. Удивительно точно! «Рои» «слетались» с огромными букетами прекрасных роз и гвоздик – слева, вдоль сцены, по центру Зала – отовсюду неслись к сцене поклонники. Зал словно пришёл в движение, подобное пчелиному рою. Cцена всё больше напоминала цветочный сад. Букеты… корзины… охапки прекрасных цветов.

А выступление Муслима Магомаева продолжалось, и восторг зрителей продолжал набирать обороты.

«Шаланды полные кефали

В Одессу Костя приводил,

И все биндюжники вставали,

Когда в пивную он входил…»

Озорные огоньки промелькнули в глазах Певца. Биндюжники… пивная… Под сводами «чопорного» Дома Союзов, пред телевизионными камерами… Вряд ли, бы такое дозволилось иному Артисту.

«Шаланды» в его исполнении настолько очаровали Зал, что зрители потребовали «на бис»! Такое в программе авторских вечеров, вряд ли, вообще допускалось, но Зал просто не утихал овацией, и Муслим также блестяще и искромётно исполнил «Шаланды» вновь.

… Юрий Силантьев, повернувшись к Залу, успокаивал зрителей взмахами своей волшебной дирижерской палочки. В этот момент его движения были похожи на жесты гипнотизёра, и Зал внял «гипнозу». Но стоило зазвучать первым аккордам песни «Тёмная ночь», как овация вспыхнула опять.

                             «Тёмная ночь, только пули свистят по степи…»

«Всё та же окопная жизнь, всё та же боевая обстановка. Но с каждым днём всё больше чувствуется конец, о котором мечтает весь наш народ. С каждым днём всё чаще и чаще вспоминает солдат о мирном времени, мечтает о возвращении с победой домой…», - писал с фронта отец Муслима. И песня, звучащая с телевизионных экранов на всю страну, перекликалась со строчками его писем». «Усталый сон свалил моих боевых товарищей. Много их, и хорошие они ребята. С ними придём к победе. Невольно улыбаюсь, когда эта действительность сменяется представляемой: брат в кабинете трудится или едет на какой-нибудь завод и, утомлённый дремотой, видит во сне меня. Остальные мирно спят, и вдруг «уа», «уа». Шура с мамой с ещё закрытыми глазами копошатся у постельки сына и внука…»

«Смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в степи,
Вот и теперь надо мною она кружится,
Ты меня ждёшь, и у детской кроватки не спишь,
И поэтому знаю со мной ничего не случится….»

… Два года спустя и тоже в мае, в Зале Крёмлёвского Дворца Съездов мне выпадет впервые увидеть и услышать не по телевизору, на сцене, Любимого Артиста. Выступление Муслима Магомаева в тот вечер – на Заключительном концерте фестиваля искусств «Московские звёзды» начнётся именно этой песней, «Тёмная ночь». И также взволнованно будет слушать Зал, и также зачарованно будут внимать Артисту зрители у телеэкранов, и также трепетно замрёт сердце…

Выступления Муслима Магомаева… Свет, немеркнущий сквозь годы.

 
       
Rambler Top100 Рейтинг@Mail.ru