Всего 6881876
30 дней 74091
24 часа 2738


Журнал "Музыкальная жизнь" номер 2 за 1964 год

МУСЛИМ МАГОМАЕВ

С большим нетерпением ожидали мы первого сольного концерта в Москве молодого азербайджанского певца, солиста театра оперы и балета имени Ахундова в Баку Муслима Магомаева. Предыдущие его выступления в сборных концертах, по радио и по телевидению позволяли надеяться, что нас ожидает приятная встреча с талантливым артистом. Это полностью подтвердилось 10 ноября, когда певец выступил в концертном зале имени Чайковского. В целом создалось вполне определенное представление о Магомаеве, как об очень одаренном певце.

Говоря о Магомаеве, нам бы не хотелось отдавать решительное предпочтение ему как оперному певцу (хотя, пожалуй, именно с оперным репертуаром связаны были его наибольшие удачи в концерте). По всей видимости, он может стать и прекрасным вокалистом концертного плана: у него есть и специфическая «камерная» чуткость, вкус, чувство меры (что обнаружилось в исполненных им сочинениях Чайковского, Рахманинова, Бабаджаняна).

Муслим Магомаев показал себя в рецензируемом концерте, с одной стороны, певцом драматическим, характерным (например, в каватине Фигаро из «Севильского цирюльника»), с другой – певцом лирическим (ариозо Мизгиря, романс Демона).

Голос певца – драматический баритон значительного диапазона. По существу, из-за великолепного нижнего регистра его можно принять даже за бас-баритон – явление довольно редкое в наши дни. Он не отличается большой силой, но привлекает красивым, плотным, наполненным звуком. Многие знатоки усматривают в голосе Магомаева типично «итальянские» черты; их привлекает специфический колоритный тембр, характерная «агрессивность» в подаче звука, энергия и горячая страстность вокализации. Но если понятие «итальянский голос», как правило, предопределяет и круг интересов артиста, заключаемых обычно в сфере итальянского вокального стиля, то Магомаев в этом смысле составляет исключение.

Певец как раз не демонстрирует чрезмерной приверженности итальянскому репертуару. Лучшие качества Магомаева – драматического певца обнаружились при исполнении им куплетов Мефистофеля («Фауст» Гуно) и монолога Яго ( «Отелло» Верди). Эти оперные отрывки прозвучали с большой выразительностью, сочно и полнокровно в отношении вокальных красок.

Гораздо меньше удовлетворило обращение артиста к амплуа лирического баритона. В ариозо Мизгиря и романсе Демона певцу не хватило пластичности звука, теплоты. Зато в его трактовке камерной лирики (например, романсов Рахманинова «Сон», «Я опять одинок» или «Ожидание» Бабаджаняна) было немало приятных моментов. Изменилась, значительно посветлев, тембровая окраска голоса, который приобрел здесь особую обаятельность, ласковую нежность.

А потом – сразу же вслед за романсами – артист с настоящей «итальянской» страстностью и блеском спел песню д’ Адело «Почему»…

Муслим Магомаев – не только одаренный певец, но и актер – живой, темпераментный. На концертной эстраде он свободно пользуется выразительными жестами, мимикой. Это помогло ему создать величественно «скульптурный» образ в песне Мурадели «Бухенвальдский набат». Но в своем стремлении превратить подмостки концертного зала в своего рода «театр одного актера» артист порой «переигрывает». Подчас он дробит вокальную фразу не совсем оправданной акцентировкой, «толчками» нарушает плавное течение кантилены.

Такая тенденция к внешней изобразительности и утрированная, острая фразировка нарушили, например, очарование моцартовской вокальной линии в ариях Папагено («Волшебная флейта») и Лепорелло («Дон Жуан»)

Магомаев еще совсем молод, он только ищет свой путь в искусстве, поэтому было бы неверным подходить сейчас к его исполнительскому творчеству как к искусству зрелого, сложившегося мастера. Надо пожелать певцу больших удач в его исканиях.

Как всегда, с исключительной тонкостью и артистизмом провел партию фортепиано (всю программу – наизусть!) Борис АбрамОвич.

В. Тимохин

 
       
Rambler Top100 Рейтинг@Mail.ru