Всего 6882123
30 дней 74304
24 часа 2870


С чистого листа. Рассказ-фантазия

 

…Эту историю мне рассказала моя мать. Будто бы  всё в её рассказе истинная  правда. Вроде  это всё с ней самой случилось, лет тридцать тому назад. Ну, не знаю… Что здесь правда, а что вымысел – судите сами. Слушайте...

...Она в который уже раз перевернула подушку другой, прохладной стороной, взбила её, но сон всё равно не шёл. Рядом, на раздвинутом кресле-кровати посапывал Мишка. Откинув одеяло, она встала, потрогала его лобик – вроде не горячий.   А горлышко вечером красное было, всё-таки утром надо вызвать врача. Нащупав ногой тапки, она накинула халат и осторожно вышла в кухню. Кухонные часы показывали начало второго, но, как она заметила, из-под  дверей спальни родителей  пробивался приглушённый свет. Значит, отец ещё не спит, пишет свои мемуары. Кто их читать-то будет, господи, кому они нужны…  

Она осторожно открыла шкафчик с лекарствами. Что выбрать? Валериану или корвалол? А всё равно… Ничего не поможет. Но всё-таки она накапала в маленькую рюмку сколько-то капель, развела водой, и, морщась, выпила. Так же  осторожно, боясь потревожить родителей, вернулась к себе.

Поправив на Мишке одеяло, легла и закрыла глаза. Да нет, сон как не шел, так и не идёт. Да и какой сон? Надо что-то делать, а что? На работе неприятности, начальник отдела в её сторону даже смотреть не желает. С лучшей подругой, с которой ещё с первого класса дружила, рассорилась, наговорила ей…  От мужа ушла. Родители вон косятся. Конечно, они пенсионеры, им покой нужен. А тут она со своими проблемами.  Ой, ну, что делать, что делать-то? Хорошо быть ребёнком, покосилась она на Мишку, о тебе заботятся, тебя все любят…  Вот заснуть бы и проснуться лет так двадцать назад… Ой, нет, двадцать – это много. Это сколько же ей было двадцать лет назад? Двенадцать! Значит, снова бесконечные гаммы, уроки музыки, строгий отец («Пока этюд не выучишь – никаких гуляний!»)… Нет и нет! Лучше бы  проснуться лет эдак в семнадцать.  А что? Тоже проблем особых не было. Зато можно всё изменить – и институт другой выбрать, и мужа другого, и с подругой после школы распрощаться навсегда и не поддерживать больше никаких отношений…  И бабушка тогда ещё жила с ними, а не с маминой сестрой тётей Катей.

В окно заглядывала полная Луна, и  она ещё раз встала, чтобы задёрнуть штору плотней, может, это она спать не даёт…  Ей показалось, что Луна ей как-то заговорщицки, по-свойски  подмигнула. «Ну, тебя», - шепнула она Луне, снова ложась в постель. На этот раз заснула быстро и без сновидений.

 

…Проснулась она от того, что кто-то тряс её за плечо и говорил бабушкиным голосом:

- Вставай, вставай! Родители уже на работу ушли… Вставай, Анюта, опоздаешь!

«Бабуля приехала!» – обрадовалась она и хотела открыть глаза, но передумала и только крепче сжала веки. «Бабуля почти не ходит, тётка писала… Только по дому и то с палочкой.  Куда уж ей ехать за сотни километров.  Просто я ещё сплю…»

- Да вставай же ты, Анька!

 

Голос никуда не пропал, а только стал громче и сердитее.

Бабуля? Она распахнула глаза и увидела сердитое лицо бабушки. Только бабушка была…молодая! Ну, не совсем молодая, а именно такая, какой она её запомнила, когда самой было только семнадцать.  Она обвела глазами комнату. Что это? Куда делся её шкаф, стильный торшер, Мишкино кресло? А главное – где сам Мишка? Вместо его креслица стоял пузатый бабушкин комод, рядом обшарпанный письменный стол – её школьный стол! – напротив бабушкина аккуратная кровать, а сама она лежала на узенькой продавленной кушетке, которую давно хотели выбросить, да так и не выбросили…

- Где Мишка? – хрипло спросила она, приподнимаясь на локте.

- О, господи… Взрослая девица, школу окончила, а всё в игрушки играет! Вот он, мишка твой!

 

Бабушка выхватила откуда-то и протянула ей потёртого плюшевого мишку, с которым она, и правда, не расставалась с пяти лет.

«Да я же… Я и вправду вернулась в свои семнадцать лет! Я не хочу… Я пошутила!» - чуть не закричала она, но бабушка уже вышла из комнаты, а с кухни послышался негромкий стук  посуды.

 

«Что же делать теперь? Как обратно вернуться? А может… правда попробовать всё сначала? Только вот когда теперь я Мишку увижу маленького своего, такого родного… Когда он ещё родится, не скоро!» - она чуть не заплакала от отчаянного бессилия. «Ладно, посмотрим.  Может, это всё не надолго… Может, сегодня всё и закончится. Я усну и проснусь уже  дома»,  - успокоила она себя. «Что там бабуля говорила? Куда-то идти надо? Ах, да! Сегодня  линейка! Последний звонок!»  Она огляделась – на дверце шкафа на плечиках висели тщательно отглаженная школьная форма и белый кружевной передник.

«Форма…» - она потрогала ткань юбки и задумалась. «Когда я её последний раз видела? После школы, я её уже не надевала. Потом она долго висела  в шкафу, потом лежала смятая в комоде, а потом… Кажется, мать отдала её отцу в гараж вместо ветоши. Мала мне, наверное…»

 

Но форма оказалась впору, чуть коротковата, но, кажется, тогда они так и носили, короткие юбки только-только  входили в моду. Бабушкино зеркало, стоявшее на комоде,  отразило её молоденькую мордашку. «Фу, какое глупое у меня лицо… Не знала, что в семнадцать лет у меня было такое наивное выражение лица»,  – подумала она. Зато краситься не надо, да ещё и нечем, вроде бы…  Тушь для ресниц и помаду она купила только с первой стипендии. А волосы! Она уже и забыла, что с ними делать.  После школы она носила короткую стрижку, но пока волосы  ещё до плеч. Ах, да! Вот лежат аптечные резинки и два белых банта… Значит, короткие хвостики и бантики. Все прямо такими сентиментальными становятся к Последнему звонку, словно в школе было только хорошее. «Да, конечно, было! Именно только хорошее. Детство было, беззаботность была… Вот с этим и трудно прощаться».

 

- Иди уже завтракать, - позвала с кухни бабушка, - а то скоро Наташка твоя трезвонить начнёт.

Наташка позвонила, когда она уже собралась выходить.

- Анька, я портфель не хочу брать, можно к тебе тетрадки положу? Там всего две тетрадочки и ручка, ну, Ань, ладно?

- Гулять пойдём, сама его таскать будешь, - буркнула она, - я уже выхожу.

- Ань, ты меня дождись, ладно? Я тоже выхожу, - прокричала Наташка и бросила трубку.

С Наташкой они встретились у знакомой трансформаторной будки, там, где всегда встречались.

- Ой, как страшно, школа окончена, что дальше? – возбуждённо спросила Наташка.

- Не окончена ещё… Ещё экзамены, потом выпускной, - тоскливо сказала она, искоса  поглядывая на  помолодевшую Наташку и думая, что если не вернётся в своё время, то придётся опять пройти всё это, как же не хочется… Ну, выпускной ещё ладно, а экзамены… Бр-р-р!

- Дальше?-  она повернулась к Наташке, -  Я знаю, что будет дальше. Ты поступишь в медицинский, но не в этом году, только в  следующем. Потом замуж выйдешь на пятом курсе. За вашего же студента. Зовут его Анатолий. Не зевай, Натка! Потом родишь двойняшек – Таню и Олю. Всё у тебя будет хорошо. Ты будешь хорошим врачом, Наташка, кардиологом…

- Ой, Анька, ты прямо пророк, - засмеялась Наташка, - вот бы и вправду всё сбылось!

- Сбудется, не сомневайся, - сказала она, - Только вот что, Наташка… Чтобы не случилось, давай никогда не ссориться, ладно? Обещаешь? И не обижайся на меня, даже если я буду не права…

- Обещаю, Ань… Чего это ты? Мы и не ссорились никогда, вроде…

 

У школы уже собралась большая толпа разнаряженных  старшеклассников. Мальчишек просто было не узнать, в костюмах, при галстуках, девчонки все с огромными бантами. Шумно, весело. Всем, кроме неё. «Сейчас будет литература, а физику отменят. Вместо неё будет классный час, а потом линейка. На линейке все будут говорить напутственные слова, желать хорошо сдать экзамены… Потом мы подарим первоклассникам воздушные шарики и книжки, а они нам – цветы… Потом мы пойдём с цветами к памятнику воинам Великой Отечественной, а потом гулять в парк… Там, кажется, аттракционы бесплатные сегодня… И нечего пока менять… Вот тоска!» - думала она.

 

Все и было так, так и не иначе, а иначе быть просто не могло.   Только на уроке литературы, как говорила бабушка, она «отмочила номер».

- Иванова, - сказала литераторша Евдокия Федоровна, - а тебе что, не интересно про Печорина? Возможно, именно эта тема будет на экзаменах. В окно будем смотреть потом, когда все сдадим на пять!

«Будто бы это Евдоша  будет сдавать на пять», - усмехнулась она, а вслух вдруг сказала:

- Да не будет этой темы…

- Тебе известны темы, Иванова? – с иронией спросила литераторша, - Ещё в РОНО не знают, а Иванова знает!

- Будет «Образ Ленина в творчестве Горького и Маяковского», что-то по Пушкину, вроде бы из «Евгения Онегина» и свободная – «В жизни всегда есть место подвигу», - буркнула она.

- Ну, спасибо, Иванова, теперь и мы будем знать, - так же с иронией сказала Евдокия Фёдоровна, «Евдоша». Все дружно рассмеялись, только Наташка смотрела на неё тревожно и озабоченно, словно на больную.

 

Перед линейкой она всё же попыталась изменить хотя бы что-то. «Тогда» ей достался зелёный шарик, а она хотела розовый. Сейчас она  и потянулась было к розовому шарику, но его ловко выхватила Людка Носова, и ей опять достался зелёный. «Ладно, – подумала она, - ещё раз попробую сегодня что-нибудь изменить. А иначе – зачем мне это всё?»

Когда цветы уже положили к подножию памятника, Наташка предложила:

- Пойдёмте гулять! В парк, на аттракционы!

- Нет, а давайте лучше, - перебила она, - давайте… пойдём в кино! Или в волейбол играть на спортплощадке!

- Нет-нет! В парке сегодня все выпускники, там аттракционы бесплатные! - сказала Оленька Лыкова.

Конечно, все пошли в парк.  «Опять мимо, - подумала она, - ну, что же делать-то? Как-то надо дотянуть до вечера и лечь спать пораньше, а утром… Утром всё будет по-другому!»

 

Утром она проснулась сама. Глаза открывать было страшно.  Из кухни опять доносилось бряканье посуды, но греметь могла и мама.  Она осторожно приоткрыла один глаз – нет, всё по-прежнему! Комод, стол с потёртым сукном и каплями чернил на столешнице… «Да что же это? Теперь мне всю жизнь тут жить? Я же всё знаю, что и как будет, мне же не интересно!» - с отчаянием подумала она.

- Проснулась? – отреагировала бабушка на её появление в кухне, - Ешь, а то я в магазин пойду. Родители сегодня на обед не придут, так я ещё в аптеку зайду и на рынок.

Родители… Она вспомнила, как вчера вечером исподтишка рассматривала маму и ещё довольно-таки молодого  отца и удивлялась, как мало времени нужно человеку, чтобы поседеть и постареть…

 

Тарелку она машинально поставила в раковину, где ещё стояли несколько тарелок, видимо, родители ушли недавно. Так же машинально включила воду. Вода была холодной и никаких моющих средств, кроме кусочка хозяйственного мыла, завёрнутого в капроновый чулок, она не обнаружила. «Так ведь и нет ещё ничего, - вспомнила она, - «Помощницу» лет через пять только будут выпускать…»

- Соду возьми, - услышала она удивлённый голос бабушки, - надо же…  Посуду моет…

Она покраснела, вспомнив, что и правда, «тогда» она, поев, бросала тарелку в раковину, а кто моет посуду, даже не задумывалась.  Значит, бабушка мыла.

- Ба, я уберу немного в комнатах.  А где у нас пылесос?

- Пылесо-о-с, вон как… А стиральную машину тебе не надо? Вон веник в углу и швабра! Пылесос, ишь ты, - усмехнулась бабушка, глядя на неё поверх очков, -  Да, и что это с тобой, девка? Ты не заболела ли? Или просто -  выросла? То просишь, просишь, не допросишься…

- Выросла, ба…

«Знала бы ты, как сильно я выросла… А пылесос мы купили только года два спустя… Ну, а  стиральной машины ещё долго не было», - вспомнила она.

 

И следующее утро не принесло ничего нового. Тот  же комод, в который сразу упирался взгляд, бабушкина кровать, стол… «Скорее бы уж экзамены, что ли», - тоскливо подумала она. Готовиться она не собиралась, всё равно сдаст так, как сдала тогда.  Ничего не изменится, ничего. 

 Вечерами собирались компанией за школой у спортплощадки – играли в волейбол, мальчишки бренчали на гитаре, девчонки строили им глазки, кокетничали, пищали…  «Я же старше их почти в два раза, - подумала она, - вот и скучно мне с ними… Да я за пятнадцать лет просто с ума тут сойду. Фильмы старые, по десять раз видела, книги все читанные-перечитанные…»

 

Первым экзаменом была литература, сочинение. Опять все собрались в школьном дворе, опять все нарядные:  как же торжество – первый экзамен! Директриса напутствовала, дежурные учителя им улыбались, родители суетились, все выпускники волновались. Все. Кроме неё.

В зале, где были расставлены столы на два выпускных класса, установилась тишина. Директриса торжественно показала большой конверт, в котором и были присланные для них  темы сочинений.

 

- Ита-а-к, - проговорила директриса  с улыбкой, - темы сочинений! Первая – «Образ Владимира Ильича Ленина в творчестве А. М. Горького и В. В. Маяковского»! Тема вторая: «Бессмертный роман в стихах А. С. Пушкина «Евгений Онегин»!  И третья тема, свободная: «В жизни всегда есть место подвигу»!

Она видела, как с каждым словом директрисы брови Евдоши поднимаются всё выше, а лицо вытягивается  всё больше.  В зале раздались жидкие хлопки, это десятый «А» аплодировал директрисе, так было принято. А десятый «Б»… Десятый «Б» не аплодировал. Двадцать четыре пары изумлённых глаз  в немом молчании потрясённо смотрели на неё, Иванову Анну… 

 

Ночью ей снова не спалось. С её кушетки в окно была видна часть неба, звёзды, Луна… «Не хочу я больше никаких школьных экзаменов, – думала она, - вон сегодня  все налетели: «Анька, а какой я билет по истории вытяну? Анька, а по алгебре какие задания будут?»,  словно я им… бабка-отгадка», - вспомнила она бабушкино выражение. «Ну, запомнились темы сочинений, и только… Да и то случайно. Пропустить бы этот период – и сразу уж в институт», - подумала она. Тусклая Луна смотрела на неё равнодушно. Ей были безразличны страдания Ивановой Анны, вроде бы семнадцати лет…

 

Проснулась она поздно. Солнце уже вовсю заливало комнату, из открытого окна слышались голоса с детской площадки, кто-то смеялся, кто-то звал кошку, а кто-то какого-то Славика.  Перемен в комнате не было. Она взглянула на часы – боже мой, уже третий  час! Или с часами что-то? Дома не было никого, видно, бабушка опять отправилась по магазинам. На стуле валялось что-то знакомое, какая-то смятая нежно-розовая тряпка с белыми разводами. Она развернула это «что-то» и -  «ах, ты, это же моё выпускное платье!», - вспомнила она.    Да-да это именно оно, немецкое платье, купленное у Нельки Самохваловой, вернее у её матери, за какие-то бешеные деньги.  Сначала Нелька в нём свой выпускной отгуляла, а потом она.  После  бабушка сшила из него лёгкую блузку, но она так ни разу её и не надела…

 

Так, стоп! Значит, выпускной уже был? Был, раз платье валяется, так небрежно брошенным. И, значит, был вчера, раз она проснулась так поздно. Ну, да. Они гуляли тогда до утра, обошли весь город, набережную, парк, везде встречали выпускников из разных школ, спрашивали: «Какая школа?» и радостно кричали: «Школе номер… наш…»  И,  хором:  « Салют!» Те тоже кричали, просто все выпускники школ города стали одной большой роднёй… Потом танцевали на площади, потом пели под гитару, потом она целовалась с Сашкой из параллельного класса под мостом… Потом он проводил её домой, это уже под утро было. Наташку она в сутолоке потеряла. Вот и аттестат лежит на столе, и грамота какая-то за успехи в учёбе. Аттестат ещё новенький-новенький, типографской краской пахнет. А оценки там неплохие, только что их рассматривать, она и так знает, что там, нового ничего не появилось.

 

Так, а это что? Ага-а… «Справочник для поступающих в ВУЗы». Ну, да. Она сама его покупала в книжном магазине на углу их улицы. И, вроде, недавно… Хотя… Это сейчас недавно, а потом… Потом-то что? Где-то она его видела буквально на днях в той жизни, в «будущем». Ах, да! Именно он лежит старый, грязный и растрёпанный под ножкой буфета в кухне родителей. Буфет шатается, выбросить бы его, но родители всё не могут с ним расстаться. Как же, ещё бабушкин…

 

Ну, ладно, посмотрим, что там за институты такие. Все институты она, конечно,  знала наперечёт… Это потом открылись какие-то новые, а сейчас особого и выбора-то  нет. Так, Институт физкультуры – не пойдёт! Какая из неё физкультурница, через «коня» и то с трудом прыгала… Институт Культуры – совсем не пойдёт! Что там? «Руководитель народного хора», о, господи… «Руководитель народного театра» - еще не легче… Так, ладно. Смотрим ещё.  Та-а-к… Институт инженеров железнодорожного транспорта. Что-то не тянет на железную дорогу, вот совсем не тянет. Что ещё? Политехнический. Нет, уж, хватит с неё черчения и разной физики, ни за что! Так, а это что? Педагогический, гм-м… И факультетов много. Она представила себя в роли учительницы и рассмеялась. С пионерами-то подшефными замучилась, нет уж, не хочу! Так, медицинский. Ну, это для Наташки. Не хочу я никого ни лечить, ни учить… Остаётся что? Институт Народного хозяйства. Стоп-стоп-стоп! Она же и училась в этом институте! Опять экономический?.. А куда ещё…

 

Она задумчиво  отложила книжку. Вот как, оказывается. Всё было правильно, выходит? Опять никаких перемен? Ну, ладно… «Зато уж мужа я точно выберу другого», – подумала она.  Сколько за ней Юрка ухаживал? Года два. А она всё носом крутила. «И правильно… Надо было сразу сказать – мы не пара! Встретился бы ещё кто-нибудь. Подумаешь, что я уродина что ли? Вполне симпатичная… И парни вокруг вились. Всё решено – отказываю!», - решила она.

Вечером пришла Наташка.  Посекретничать.

 

- Я во двор! - крикнула она в глубину квартиры, чтобы всем сразу было слышно и не отвечать по сто раз на вопрос: «Ты куда это, на ночь глядя?»

Отозвалась только бабушка.

- Куда, на ночь глядя? Дома вам не сидится!

«Угу, - подумала она, - ничего нового, ничего…»

- Да мы тут, возле дома  будем, ба! Я ненадолго.

 

Они сидели с Наташкой на краю песочницы под смешным ярко размалёванным грибком, и Наташка, вертя чей-то забытый совочек («Совсем как у Мишки! Только у Мишки пластмассовый, а этот металлический…»),  делилась планами.

- Знаешь, Ань, я и правда поступать в этом году не буду… Конкурс большой. А у меня и по химии, и по биологии только четвёрки. Год позанимаюсь, чтобы уж наверняка, в библиотеки похожу… Этот год работать буду. Знаешь где?

«Знаю, - хотела она сказать, - в больнице, вот где. В отделении кардиологии. Нянечкой». Но промолчала, боясь опять встретить Наташкин  озабоченный взгляд.

- Я сначала в поликлинику хотела устроиться, в регистратуру, а потом подумала, что в больницу нужно. Чтобы уж наверняка, чтобы понять, а вдруг мне медицина не понравится, вдруг я передумаю?

 

- Понравится, - задумчиво сказала она, - тебе-то точно понравится… И не передумаешь ты.

- Завтра документы понесу. Я сегодня уже ходила, меня пока только на  полдня берут, ну, восемнадцати-то нет. А с ноября уже буду полный день работать.

«Молодец, Наташка… - думала она, - вот ей не надо ничего в жизни менять. Какая она восторженная из своей кардиологии приходила! Рассказывала, с какими людьми она там познакомилась, какие они интересные, эти люди.  Как она сидела там возле кого-то, старичка какого-то, он уж помирать собирался, а она его уговорила. И теперь живёт, наверное, внучат нянчит.  Будто не полы она там мыла, да горшки выносила, а… цветы нюхала!»

 

- Смотри, Луна какая… - сказала Наташка, - прямо улыбается нам…Завтра хороший день будет, солнечный!

- Ага, - лениво согласилась она, и вдруг вскрикнула:

- Что? Что ты сказала? Луна?

- Ну, да, Луна…- недоуменно протянула Наташка.

- Наташенька, Наташка, ты просто молодец! Луна, конечно, Луна! Ведь всегда была Луна, всегда было полнолуние! И тогда, и потом!

- Ты… с ума сошла? – осторожно поинтересовалась Наташка.

- Да, ну тебя, с твоими диагнозами, - отмахнулась она, - я домой побежала!

 

Выключив свет в комнате, она осторожно подошла к окну. Луна строго и холодно, словно осуждая,  смотрела прямо на неё.

- Я не хочу жить здесь, в этом времени, слышишь?  Я ошиблась… Ну, поспешила.  Я домой хочу. Хочу, чтобы Мишка был. Верни меня обратно, а?

Луна смотрела, не мигая, и, казалось, даже не слышала её.

- Может, и не в тебе дело…- вздохнула она.

- Что это ты в темноте? - бабушка вошла и щёлкнула выключателем. – Давай-ка, ложись уже, поздно…

- Ба, ты меня не буди рано, ладно? – попросила она.

Все равно, торопиться было некуда.

 

Утро принесло неожиданности. Едва она открыла глаза, как взгляд сразу упёрся… нет, не в комод, а в окно, за которым было голубое, немного поблёкшее, словно выцветшее  небо и видны верхушки деревьев. Она с недоумением перевела взгляд – на месте  бабушкиной кровати стоял почти новый светлый полированный письменный стол с грудой бумаг на нём и затейливой настольной лампой, вместо уже привычного бабушкиного «грибка». В углу стояло трехстворчатое большое зеркало, а рядом с зеркалом – маленький пуфик.

 

«Ну, и сколько же лет я сразу отмахнула?» - подумала она. «Так-так-так… Дома тишина, значит, родители на работе. А бабуля… Видимо уже уехала к Кате. Бабушка уехала к тётке, когда я на последнем курсе училась, так? Так. Вот потому и кровати нет, возвращаться она не собирается.  У  Кати ей климат подходит, а тут суставы болели… Трюмо родители купили, когда я первый год работала.  А лампу настольную я сама покупала, почти перед самым отпуском. А отпуск первый у меня был когда? В сентябре, я же с сентября работаю… А сейчас что?»

 

Она посмотрела за окно – вроде сентябрь и есть… Листья вон уже желтеют. Но тепло, все прохожие почти по-летнему одеты.

«А почему я тогда не на работе? Может, проспала? Да, что же такое, в самом-то деле! В сентябре у меня – отпуск!» - рассердилась она на себя, и тут же  увидела на своём письменном столе перекидной календарь.

 

«Ну, вот, сентябрь, точно!  Пятое число. Вот и написано – отпуск! Первый день отпуска… Первый день? Я же в первый день отпуска и познакомилась с Юркой… Вот тогда-то всё и началось, все мои неприятности…Вот где надо всё менять!», - решительно  подумала она.

Днём она позвонила Наташке, справилась, как дела. Весной Наташка вышла замуж за своего Толика и теперь ждала появления Танечки и Олечки. Впрочем, Наташка ещё сомневалась, что будут девочки, но она-то знала точно!

 

Потом сбегала в библиотеку, сдала книги, которые брала для работы и зашла в парикмахерскую. Днём очереди не было, поэтому маникюр ей сделали быстро и ещё замечательную стильную стрижку. Стрижка ей очень шла, глаза стали казаться большими и выразительными и вообще она стала похожа на Мирей Матье, только та темненькая, а у неё волосы светлее, с рыжинкой…

 

Вечером они с Кариной (новая подруга, с работы) собрались  в театр. Открытие сезона Карина не могла пропустить, ну, а она так, за компанию. После спектакля решили прогуляться по улицам, пройти по набережной. Вечер был тёплым, почти летним, народу прогуливалось много.

 

«Может, сейчас всё и изменится?» - думала она, - «Мы можем просто банально разминуться и никогда не встретиться, никогда… Многие люди живут в одном городе и не встречаются… Ага, жди, изменится!  Вон они. Идут уже…»

Навстречу им, не торопясь, шли два парня, поглядывая на них с Кариной с заметным интересом. Она специально отвернулась в сторону, но этот манёвр не помог.

 

- Девушки, а можно с вами погулять? – весело спросил высокий и темноволосый, - Меня Юрой зовут,  а вот он – Константин. Серьёзноё имя, да? Он и парень у нас серьёзный… 

« Ну, погуляй, погуляй, Юрик… Ничего в этот раз не выгуляешь» - ехидно подумала она, но ничего не сказала, только хмуро кивнула. Зато Каринка, вот перья распушила! И хохотала над их шутками, и сама пыталась шутить, кокетничала просто напропалую, дурочка… Она видела, что второй парень, Костик, серьёзный и обстоятельный, поглядывает именно на неё. Вот он, шанс, всё переменить! Нужно сделать так, чтобы её проводил Костик, вот и всё!

 

- Мне домой пора, - сообщила она, - Костя, проводишь?

- Я провожу, - ответил Юра, - а Кариночку – Костя, лады?

Похоже, Каринке было всё равно, она подхватила Костю под руку и со смехом сообщила, что её, ну, о-очень далеко провожать… На самом деле, Карина  жила рядом, в центре. Костя же растерянно оглянулся, но покорно пошёл рядом с весёлой Каринкой. Может, заранее с Юркой договорились?

 

- Мне, правда, далеко, – сообщила она, - это Карина рядом живёт, она просто пошутила. Ты меня не провожай, Юра, не надо. Я автобусом доеду.

«Пусть домой идёт… Я потом встречу, может быть, другого кого-нибудь… Другого?.. Значит… Значит, Мишки не будет? Ну, конечно! Будет другой малыш, девочка или мальчик, но другой, не Мишка! Нет, нет, не хочу! Я же не могу без него, я соскучилась по нему, по маленькому моему, по моему заиньке…», - чуть не плача, подумала она.

- Автобусом вместе  доедем. Ты же на Озёрной живешь? Я тебя там и заметил… А я рядом, на Добролюбова. Смотрю, ты с подругой идёшь, вот, думаю, где можно подойти, познакомиться…

- Ладно, пошли! – решительно сказала она,- «Если с другом вышел в путь, веселей дорога…»   

Рассмеялись вместе.

 

По дороге Юра рассказывал о себе  -  где работает, где учился, что ему интересно в жизни, чем любит заниматься, много шутил.  Всё это она распрекрасно хорошо знала, но делала вид, что слышит впервые и что ей страшно интересно.  Они ещё немного постояли возле  её подъезда, потом она сказала:

- Всё, Юр, иди. Поздно уже…

- Завтра увидимся?

- Можно и завтра, - улыбнулась она, - я ведь в отпуске…

- Смотри, обещала! Луна свидетель!- пошутил её будущий муж.

- Луна?

 

Она подняла голову. И правда, огромная, оранжевая Луна стояла прямо над их головами, переливаясь, словно перламутровая.

- Юра… Юра, ты не обижайся на меня,  ладно? А пока иди. Мне, правда, очень нужно сейчас домой…

 

Тихо, стараясь не разбудить родителей, она открыла входную дверь своим ключом и на цыпочках почти пробежала  к себе.  Луна светила во всё окно, казалось, ещё чуть-чуть и она просто ворвётся в комнату.

 

- Пожалуйста… Пожалуйста, верни меня обратно… Я всё поняла. Я знаю, что ничего изменить нельзя, ничего!  Переписать не получается. Пожалуйста, я очень соскучилась по Мишке, верни меня в моё настоящее время, я хочу туда, домой…

Ей показалось, что Луна опять, как и тогда, лукаво улыбнулась ей и подмигнула…

 

…Сквозь сон она слышала какую-то приглушённую возню, громкий шёпот матери, уговаривавшей кого-то: «Погоди, погоди, нельзя туда… Потом возьмёшь…». И, уже  почти проснувшись, услышала  громкий и ясный голос Мишки: «А мне она нужна, книжка эта! Я хочу машинки смотреть!» Она улыбнулась, вспомнив, как вчера принесла для Мишки эту яркую книжечку, где были нарисованы автомобили самых разных марок и как восторженно Мишка рассматривал их, узнавал…

 

«Что? Мишка? Здесь Мишка?! Я – дома? Я дома!» - она сразу распахнула глаза, сон слетел мгновенно. Рядом с её диваном стояло разобранное кресло-кровать, лежала смятая подушка, одеяло было откинуто, но Мишки не было…

- Миша, Мишутка, сынок! – громко позвала она, вскакивая.

- Разбудил-таки, - сказала, входя в её комнату, мать. Следом, топая, влетел, одетый в пижамку, её пятилетний сын.

- Мишка, заинька, моя, солнышко, - она притянула его к себе, чувствуя тепло его хрупкого тельца, биение его маленького сердечка, целуя пушистые, светлые спутанные волосёнки…

- Мам, пусти! Пусти, мам, - вырывался Мишка,- ну, мне же книжка нужна, где она?

- Я так соскучилась по тебе, - сказала она, выпуская Мишку из объятий.

- Когда только и успела, - усмехнулась мать, подавая ему книжку, - полночи бродила, потом ворочалась, кричала… Мы с дедом думали – заболела, Мишку от греха к себе забрали…

- А как он? У него температуры нет? Горло вечером красное было…

- Да, нет никакой температуры, что ты… Мишутка, ну-ка, покажи горлышко!

- А-а-а, - протянул сын, высунув розовый язычок, – не болит у меня ничего!

- Тебе уже Каринка звонила, - сказала мать, - я говорю: «Спит она». Так обещала перезвонить. Или сама позвони ей, что ли…

- Мам, а какое сегодня число?

-  Да ты что? Первое! Раз вчера тридцать первое было,- мать подозрительно посмотрела на неё, - вставай, завтракать будем.

 

Умывшись, она набрала Каринкин номер.

- Привет. Звонила?

- Звонила, привет! Поздравляю!

- С чем это? - спросила она. Вот уж её, действительно, только поздравлять теперь… Ладно, хоть Мишка здоров.

- Прикидываешься, или не видела ещё?

-  Да, что я видеть-то должна?

- Приказ, вот что! Ты отчёт в пятницу сдала и отпросилась…

- У меня Мишка болел, - перебила она.

- Вот-вот! Ты ушла, а приказ и вывесили! По итогам прошлого года  и за первый квартал тебе грамота и денежная премия! Мне тоже благодарность, между прочим…

- Какая грамота? Меня начальство терпеть не может…

- Те-е-ебя? Тебя не может? То-то на всех собраниях только в пример и ставят! – возмутилась Карина.  - Уж не прибедняйся!  Так что, с тебя причитается! Ну, пока, я на рынок собралась…

 

Едва сели за стол, как телефон зазвонил снова. К телефону пошёл отец. С кем-то он там, в прихожей, где стоял телефонный аппарат, долго и шумно разговаривал, даже похохатывал и, вернувшись, сказал, обращаясь к ней:

- Юрка твой звонил.  Завтра вечером приедет. С дороги звонил, с какой-то станции, они там долго стояли, вот он до почты и добежал.  Говорит, город сразу дали, повезло! Только слышно плохо…

- А… Откуда он приедет? – осторожно спросила она.

Отец недоуменно посмотрел на неё, а мать сказала с досадой:

- Да, что ты, Аня, в самом деле… Просто как с Луны!

 

«С Луны не с Луны, а что-то такое Луна мне наколдовала…», - подумала она.

- Закончили они раньше, - пояснил отец, - всё наладили, всё пустили. Так чего там сидеть?

- Может, завтра с утра домой поедете? Юра ведь только к вечеру будет, - спросила мать.

- Нет, нет, мамуль, сегодня, - виновато-радостно сказала она. – Там прибраться надо, кое-что постирать, обед приготовить… Мы ещё к вам приедем.

- Да, уж в кои-то веки, - вздохнула мать. – Ну, что ж… Чай пейте, да провожу вас тогда к автобусу.

 

Наташке она позвонила сама.

- Наташ…Ты прости меня, я тебе там наговорила…

- Когда? – изумилась Наташка.

- Ну, вот, дней десять назад, что ли… По телефону.

- Да, нет… Ничего ты мне не говорила… Мы про детей говорили, про Юру с Толиком. Ты ещё сказала, что Юра в командировку надолго, и, чтоб не скучать, вы с Мишкой у родителей  поживёте.  Ты что-то напутала, Анютка!

- Может, приснилось, - облегчённо рассмеялась она, - мне иногда такое приснится!

- Приходи к нам с Мишкой, - засмеялась и Наташка, - девчонки уже соскучились!

 

 

…Вечером, у себя дома, переделав все дела и уложив Мишку, она выключила свет и подошла к окну. Луна, большая и торжественная, была непроницаема и равнодушно-холодна.

- Спасибо тебе, - прошептала она, - ты всё слышишь, хотя и притворяешься, что тебе всё равно… Я поняла… Я всё поняла. Спасибо…

Ей показалось, что Луна опять улыбнулась ей и подмигнула, как старой доброй подруге, прежде чем снова принять безразличный высокомерный  вид.

                                                                       

- Вот такая  была история…

Молодой мужчина лет тридцати-тридцати пяти в вытертых джинсах и неприметном тёмном свитере оглядел притихшее купе.

- А… это всё правда? – спросила девушка, сидевшая напротив. Во время всего рассказа она не сводила с него заворожённых глаз.

 

- Не знаю… Только мать рассказала мне эту историю, когда я учился в последнем классе. Я к тому времени уже специальность себе выбрал.  Чтобы я подумал, хорошо подумал, прежде чем делать какой-то шаг. Ведь исправить ничего нельзя.

- Вы о своём выборе не жалели? Никогда? – напряжённо спросил вихрастый парень, свесившись с верхней полки.

- Нет, не жалел. Пока не жалел.

 

- А у меня тоже зять хороший, - отвернувшись от темнеющего окна, невпопад сказала старушка в вязаной шапке, сидящая рядом с ним. – Говорит: «Мама, Вы плацкарту не берите, берите купе, я оплачу. Чтоб с удобствами…». Заботливый. Повезло моей Нинке… Вот еду к ним, - доверчиво добавила она, - внучат посмотреть, понянчить…

Темнело быстро. Проводники выключили свет, и в купе стало полутемно.

 

…Сотрудник МЧС,  молодой хирург Михаил  Громов запрыгнул на свою верхнюю полку. Очередная командировка закончилась, короткий отпуск он проведёт с женой, крохотной дочкой и родителями.

 

Поезд бодро постукивал на стыках. От поезда ни на метр не отставала полная, жёлтая Луна, как бы тот не старался изо всех сил убежать подальше.

«Я знаю, что ты все слышишь, - думал он, глядя на огромную Луну, - даже, если не произносить ничего вслух… Пусть всё у всех будет хорошо. И у этого парня – похоже, он делает свой первый, трудный выбор. И у девушки … Она влюблена, конечно, и едет к своему парню… И у старушки. Пусть её никогда не обижают дети и внуки… И у моих тоже пусть всё будет хорошо. Я постараюсь…»

 

Вагон  качнуло на повороте, и Луна на миг улыбнулась ему.  И -  подмигнула.  Через секунду у неё снова был холодный и неприступный вид, но это уже ничего не значило…

Она услышала.

 
       
Rambler Top100 Рейтинг@Mail.ru